SMyART -
   home
   
  Блог
Зайчики как обобщение
Выставка картин Ирены Айзен в Музее наивного искусства В Музей наивного искусства я попал случайно, получив приглашене на открытие выставки. Однако утром, когда должно было начаться это мероприятие, лил дождь, и желание пойти смотреть картины погасло. Но затем мое внимание привлек зайчик, вернее – образы зайчиков в обозрении, которое я решил снова посмотреть, чтобы еще раз понять, куда же я, собственно, направлюсь, и еще раз подумать, пойти ли мне на открытие выставки Ирены Айзен на Андреевском острове. И как бы почувствовав непонятный толчок, который дал мне заячий образ, я совершенно осознанно отправился к зайчику. Биграфия художницы, которую в нескольких вариантах можно найти в интернете, сообщает нам, что Ирена Айзен – художница в третьем поколении. Она родилась в начале 60-х и в дальнейшем впитала в себя ярославсвкую художественную школу, у истоков которой стоял ее дед, Сергей Матвеев. В 90-х прибыла в Израиль во время большой волны постсоветской эмиграции евреев. До приезда в Израиль работала книжным иллюстратором. Искусствовед Ольга Морозова пишет, что получив классическое художественное образование Ирена Айзен долгое время работала в классической технике и к наивному искусству обратилась относительно недавно. Это был вполне сознательный шаг, который художница объяснила в своих лекциях и интервью, но лучше всего обратиться к ее произведениям. Те двадцать работ, которые размещены в одном из помещений Музея наивного искусства, поражают своей красочностью и единообразием фона и повествования. Датирование работ свидетельствует, что они созданы в последние три года. Мне кажется ненужным заниматься анализом техники произведений наивного искусства, особенно его материальной стороной, но с точки зрения зрителя она безупречна. Наивное искусство, как бы это определение ни было спорным, в первую очередь отражает мысли и повествование художника. У Ирены Айзен главным действующим лицом повествования является зайчик. В картине «Весна» зайчиха (о существе явления зайцев позднее) держит корзинку яиц, из одного яйца вылупляется крокодильчик, вокруг летают птицы – ей присущие образы, заимствованные из прежних работ. В картине «Равновесие» зайчиха стоит на спине льва, там же – две совы, у льва на голове горит свеча, но в ухе – бирка с ценой, числом 74. Может быть, это дата, а может быть скрытое послание адептам зайчика. В «Медитации» показаны два зайчика, которые сидят и медитируют на спине единорога, что вполне может быть наиболее подходящим местом для медитации. Символическими посланиями насыщена и картина «Секрет» – зайчик стоит на спине броненосца, у него на шее висит кошелек с замочком, а ключик у броненосца. В то же время, в картине «Теплый вечер» зайчик держит на руках одного зайчонка, а на поводке у него два других. Эти описания картин можно продолжить, кладезь деталей открывает все новые и новые нюансы, зритель увидит и игрушечного поросенка (у меня тут же возникла ассоциация с одним из рассказов Эдгара Керета об игрушечном поросенке – копилке, и проблемах, что возникли при виде игрушки у некоторых религиозных евреев), и рыб, птиц и зайцеобразных чудищ, таких, из которых вполне можно приготовить фаршированную рыбу. Длительное время исследуя зайцев в различных мифах и мифологических традициях, смею утверждать, что зайчики Ирены Айзен насыщены концентрированной мистикой. Зайчик, который одновременно является символом как мудрости, так и глупости, носителем идеала как богатства, так и бедности, чаще всего изображается как ловкий работник, который начинает какие-то процессы, объединяет в единое целое отдельные части, дает силы новым начинаниям. Хотя никто и не может подтвердить или опровергнуть мистичеое влияние конкретного зайчика на творчество Ирены Айзен, то, что заячьи уши являются элементов божеств многих народов – от Дальнего Востока до индейцев Северной Америки, является достаточным, чтобы зритель уловил влияние этой традиции на художницу. Совершенно неважно, какая именно, ибо приоритетом живописи является визуальное открытие, а внимательный зритель отметит для себя постоянство заячьего образа. На картинах художницы заячьи образы похожи в той мере, чтобы дать понять, что на самом деле заяц один, единственный, универсальный. Зайчик как обобщение. В еврейской фольклорной и языковой традиции образ зайца связан с мистификацией. Чисто лингвистически ивритское слово «шфаним» несомненно подчеркивает мистификацию, так что обращаясь к картинам Ирены Айзен, и зная, что она – израильская художница, возникает чувство изумления, так как наивная (не в смысле жанра, а в совершенно прямом смысле), розовато-белая заячья фигура с широго раскрытыми глазами находится в контрасте с общепринятым образом. Это совсем не какой-то фальшивый заяц, который лежит на столе, и все знают, что он ненастоящий. Это зайчик – так и хочется сказать, зайчик в овечьей шкуре, который подавляет зрителя и навязывает ему свои мысли. Так, мне показалось, что ложный еврейский зайчик становится важнее иудейскоого льва. Более того, он заставил мои мысли скользить по наклонной вплоть до того, что к примеру, кошки, которые в глазах многих являются очень важными существами, на деле подчинены зайчику. Птицы в небесах поют хвалебные песни зайчику, дети рождаются на радость зайчику, да и вся земля крутится вокруг своей оси благодаря зайчику. Тем более меня привело в замешательство утверждение некоторых авторов, что в работах Ирены Айзен все вращается вокруг отношений. Даже если художница сама так думает, и свидетельста этому имеются в ее работах, в ходе личной беседы у меня возникло впечатление, что она прекрасно понимает абстрактную идею зайчика, а аспект отношений – это только фон, также, как являются фоном и природа и другие образы животных. Доминирование, дружба, подчинение, взаимозависимость и другие формы отношений и связей, отраженные также визуально во всяких ремешках, являются только фоном для зайчика космического масштаба, который заполняет все и держит все на себе. Да, зайчик может принимать также образ грудного младенца, и здесь творчество Ирены Айзен обращается к сакральному искусству, но это совсем не заячий младенец, ибо зайчик мал только физически, а во всем остальном это тот самый взрослый, универсальный заяц. Еще один смятенный вопрос возник у меня касательно происхождения зайчика (возник вопрос из латышской языковой традиции, но не только). Рассматривая различные заячьи образы и обдумывая различные его мифологические функции, как например, западноафриканский миф о том, что зайцу доверили отвечать за бессмертие человека, а он все напутал и вместо этого принес людям смерть, невольно сталкиваешься с тем, что образ зайца несет в себе мужское начало. Его выдумка, ответственность кажутся несомненными мужскими чертами. Однако, в картинах Ирены Айзен все зайчики одеты в женские платья, если не считать всяких монстров. И хотя в уличном жаргоне девушек зачастую зовут зайчиками (кстати, почему?), достаточно взглянуть на заячьи лица, а еще больше – заглянуть им в глаза, чтобы понять, что принадлежность к какому-то из полов зависит больше от восприятия и воображения. Зайчик – существо двуполое, которое унаследовало хорошие и плохие черты обоих полов. На картине «Именины» зайчик в образе белого ангела летает над столом, там и здесь, всегда и вовеки. Илмар Звиргздс Magazine „Rigas Laiks”, June 2011 Перевод на русский Л.Ценципер

Назад  Назад       Added on: 2013-01-20     By:
Помощь    |    Общие условия    |    Copyright © 2008 smyart.com.